«Внешняя политика и дипломатия Великобритании в отношении Европейского Союза: путь к возрождению империи (1997–2011 гг.)»

За этот период окружающий нас мир как сложнейший механизм международного взаимодействия, положительно, претерпел заметные, качественные изменения [1].

Современная политическая наука пока не пришла к единому универсальному мнению относительно понимания и точного определения данного феномена. В значительной степени, это объясняется стремительным, комплексным и зачастую непредсказуемым характером перемен, с которыми сегодня сталкивается мировая цивилизация.

Фундаментальной характеристикой глобального мира следует признать его очевидную и прогрессирующую взаимозависимость. Иными словами, мир как некое социально — временное пространство постоянно находится в движении, быстро видоизменяется, становится более открытым и доступным.

Термин «глобализация» в наше время переживает пик популярности, активно используется в повседневно-бытовом, академическом и государственном контекстах. Всего за два десятилетия глобализация успела опутать цивилизованный мир сетью из прочных невидимых связей, пустила сильные корни на всех уровнях глобальной системы международных отношений, стала важной и неотъемлемой частью действительности.

Избранные представители академической среды, международных деловых кругов и национальные властные элиты — все эти влиятельные социальные институты обладают оригинальным политическим восприятием процессов глобализации и пониманием глобальных правил игры в более открытом, динамичном и постоянно меняющемся мире.

Особенный политический интерес к актуальным исследованиям глобальных процессов сегодня демонстрируют представители национальных правящих элит, определяющих приоритеты внутренней и внешней политики государства. В данном политическом контексте, актуальные исследования глобальных процессов ориентированы на две главнейшие проблемы — перспективах развития классического, «идеального» национального государства и защите института национальной идентичности в жёстких условиях современного мира.

При всех имеющихся различиях относительно уровней понимания сути и природы глобализации, следует отметить, что вышеперечисленные социальные группы преследуют одну и ту же стратегическую цель. По мере имеющихся сил и возможностей они пытаются «упорядочить» и «приручить» бурную стихию глобализации — чтобы в перспективе не только теоретически предугадывать, но и практически участвовать в координации и программировании магистральных процессов мирового социально-экономического, политического и культурного развития.

Механизм процессов взаимодействия человека и общества в эпоху глобализации, бесспорно, представляет большой определённый интерес с точки зрения гуманитарного знания. Как нам представляется, феномен глобализации в данный момент позволяет поднимать на поверхность, исследовать и анализировать многие глубинные, масштабные и наиболее резонансные проблемы нашего мира. Неслучайно, комплексный, глобальный научный подход сегодня так особенно востребован в изучении и преподавании новейшей истории, политологии, социологии, философии и культурологии.

Обширные возможности для развития межкультурного диалога и деловой коммуникации — это объективная реальность, как впрочем, и присущее глобальному миру навязывание многим игрокам западных правил игры, а также видимое стремление утвердить универсальную, безликую систему традиций, ценностей и интересов — взамен многочисленным национальным культурам.

Феномен глобализации играет ключевую роль в изучении актуальных проблем в рамках современной, однополярной системы международных отношений. Глобализацию здесь понимают как очевидное засилье на мировой арене Соединённых Штатов Америки, прямой результат крушения биполярной системы международных отношений и развала Советского Союза. Впрочем, явная гегемония США в мировых делах не может продолжаться вечно. В данный момент, как нам представляется, Америка теряет лидирующие позиции и, шаг за шагом, утрачивает статус « единственной и последней сверхдержавы ». Об ослаблении и усталости США сегодня свидетельствуют неспособность остановить формирование альтернативных центров силы (Китая, Индии, Бразилии, Европейского Союза, России), урегулировать ситуацию в Афганистане и Ираке, успокоить вечный конфликт в треугольнике Палестина — Израиль — Ливан и мн. др.

Постоянная критика, недовольство и возмущение односторонним курсом американской внешней политики, нацеленной не на преодоление, а на разжигание старых и возникновение новых, глобальных международных проблем, кризисов и очагов нестабильности со временем будет возрастать не только внутри страны, но и в остальном мире.

Сегодня многие российские и иностранные эксперты сходятся во мнении, что ныне действующая модель системы международных отношений, по существу, окончательно исчерпала свой рабочий политический ресурс и не способна эффективно противостоять глобальным вызовам современности.

Именно поэтому приоритетными направлениями развития международного сотрудничества в будущем должны стать осмысление и критический анализ глобального опыта и поиск альтернативных идей устройства мировой системы, основанной на восстановлении справедливого и разумного баланса сил и интересов в международных делах — на коллегиальной основе.

Внешне глобализация абсолютно свободна, стихийна и неподконтрольна, но на самом деле она существует по своим внутренним правилам и законам и имеет свои явные или тщательно скрытые центры принятия решений. Управлять глобальными процессами и грамотно использовать их колоссальный общемировой потенциал в локальных целях сегодня способны только глобальные политические игроки. К этому элитарному политическому кругу относятся только наиболее сильные и влиятельные национальные государства и транснациональные структуры (Всемирная Торговая Организация, Всемирный Банк и Международный Валютный Фонд и др.). Для них транснациональные, глобальные процессы питательная среда для поддержания и укрепления собственного могущества — и только в последнюю очередь — надёжное средство для дальнейшего развития и совершенствования остального мира.

Современная Великобритания, наследница великой Британской Империи, бесспорно, относится к числу именно таких глобальных политических игроков. Глобальный секрет неослабевающего политического влияния страны в мировых делах основан на трёх опорах: особых трансатлантических отношениях с США, колоссальном влиянии в Британском Содружестве и особенном статусе в Европейском Союзе.

Из трёх опор одна традиционно считается самой сложной и проблемной. Это крайне непростые для постороннего понимания межкультурные отношения островного государства с « остальной » Европой, которые рельефно обозначили себя за сотни лет до идейного старта европейских интеграционных процессов.

На современном этапе, европейская проблематика первоначально оказалась в самом центре внимания — при «новых» лейбористах (1997—2010 гг.), а позже практически отошла в тень — после недавней победы на выборах «странной» консервативно-либеральной коалиции.

Главный вопрос для нас заключается в том, почему современная Великобритания, несмотря на огромный потенциал, заметно выделяется из общего ряда государств Европейского Союза и однозначно выбирает собственный путь в меняющейся системе международных отношений.

С символической и этапной победой партии « новых » лейбористов на всеобщих парламентских выборах в Великобритании в 1997 году российские и зарубежные эксперты в сфере международных отношений, европейской интеграции и британских исследований связывали некоторые надежды на оживление ситуации на стратегическом европейском направлении.

Эти осторожные ожидания базировались на политическом имидже лидера «новых» Тони Блэра, который предлагал перевести ограниченный при консерваторах политический диалог в институциональное русло и тем самым определить магистральные направления развития европейской интеграции и усилить статус Европейского Союза в мировых делах в XXI столетии.

В отличие от консерваторов, Тони Блэр и его «обновлённая» Лейбористская партия смогли не только вовремя уловить ветер глобальных перемен, но и убедить сограждан в том, что Британии необходима энергичная, эффективная внешняя политика, призванная покончить с добровольной практикой « изоляции » от актуальных проблем европейской интеграции. На некоторое время « новые » лейбористы действительно усиленно делали ставку на европейскую карту. Однако эта политическая игра продолжалась недолго, вплоть до событий 11 сентября 2001 года, когда европейская политика постепенно стала уходить в небытие и была принесена в жертву «особым» отношениям с США.

Амбициозный Тони Блэр и первое Правительство « новых » лейбористов (1997—2001 гг.) на уровне теории действительно были полны решимости преодолеть негативное наследие прошлого и постараться «излечить» Британию от сильного синдрома «евроскептицизма» — наследия и прямого результата многолетней внешней политики консерваторов (1979—1997 гг.).

В 1997 году к власти действительно пришли новые силы, но не новые в прямом смысле слова практические идеи. Как и его предшественники, Т. Блэр внимательно прислушивался к рекомендациям из официального Брюсселя, но на практике ни при каких обстоятельствах не жертвовать даже незначительной частью национального суверенитета и национальных интересов ради развития европейских интеграционных процессов. За возвышенной и просчитанной до миллиметра проевропейской риторикой Тони Блэра, которая на взлёте его удивительно яркой политической карьеры так сильно импонировала британской и европейской общественности, стояли только и исключительно « консервативные » национальные интересы [2].

Этот универсальный политический метод выстраивания отношений с Европейским Союзом, в свою очередь, стал «железным идейным стержнем» для новой европейской политики Правительств лейбористов и главной причиной её настоящего и полного идейного провала, в виду явной неспособности правящей элиты Великобритании превратить взаимное перетягивание каната в полноценный, равноправный и более соответствующий сложным реалиям глобального мира «европейский диалог».

«Новые» лейбористы с прежним» инструментарием не смогли на практике выполнить первоначальную стратегическую и историческую миссию — поставить «Новую» Великобританию в один ряд с мощнейшим франко-германским тандемом, который изначально определяет динамику развития интеграционных процессов в Единой Европе.

Во избежание необратимых последствий «новым» лейбористам и лично Тони Блэру на крайне неблагоприятном европейском политическом фоне требовалось любой ценой «сохранить лицо». Для этого было необходимо срочно переключить внимание британской общественности с чёрной полосы неудач на европейском направлении на иной, более «интересный» и не менее перспективный канал. Равноценным спасательным политическим кругом для потерпевших сокрушительное и полное идейное фиаско на важнейшем европейском направлении «новых» лейбористов могли стать только «особые отношения» — «возрождение» и укрепление «англосаксонского» политического партнёрства и солидарности с Соединёнными Штатами Америки.

Провал «новой» европейской политики с помощью прогрессивных и отточенных до совершенства национальных информационно-политических технологий вскоре благополучно и « естественно » трансформировался в « торжество евроатлантической солидарности ».

«Особые отношения» для неолейбористских Правительств

(2001—2010 гг.) стали главной опорой национальной внешней политики — в ущерб участию страны в поступательном развитии процессов европейской интеграции. Таким опасным способом «Новая» Великобритания, по всей видимости, пытается бороться с ментальным комплексом, связанным с потерей важнейшего, опорного для национального самосознания и самоидентификации статуса великой Британской Империи и морально, на подсознательном уровне «компенсирует» досадные промахи и явные неудачи на стратегическом европейском направлении.

Если быть объективным и беспристрастным, то нельзя не признать тот факт, что при « новых » лейбористах консервативная Великобритания действительно изменилась, добилась определённых политических успехов и однозначно заявила о намерении играть важную и определяющую роль в мировой системе, вне зависимости от её конфигурации.

Британская Империя всегда выгодно отличалась от потенциальных конкурентов мощной, развитой, устоявшейся либерально-экономической моделью, которая опиралась на колоссальный международный ресурсный и коммуникативный потенциал, жизненно необходимый для внутреннего и внешнего развития государственной системы в целом.

С распадом, а точнее, плавным политическим переходом Британской Империи в новое состояние ситуация с ресурсами претерпела некоторые изменения. Сегодня «Новая» Великобритания испытывает явный дефицит источников для небольшого, но стабильного внутриэкономического роста и в этой политической связи вынуждена особенно активно искать и новые дополнительные возможности, чтобы «удержать» и укрепить суммарный национальный потенциал в Европейском Союзе и остальном мире. На этом пути «Новую» Великобританию подстерегает много трудностей, которые физически невозможно решить в закрытом одностороннем порядке. Таким образом, Великобритании в любом случае придётся согласиться на более динамичное развитие экономического диалога с европейским миром [3].

На данном этапе и Великобритания, и Европейский Союз пытаются активно претендовать на главные роли в меняющемся, сложном и опасном глобальном мире. Однако для достижения данной стратегической цели они используют совершено параллельные инструменты. И именно по этой причине настоящий и взаимно интересный диалог между «Новой» Великобританией и Европой в современных условиях невозможен. Добавим, что только целенаправленно участвуя в разрешении наиболее острых общеевропейских проблем Великобритания сможет вернуться к временам могущества Британской Империи и стать подлинно глобальным игроком в формирующейся многополярной системе международных отношений.

У власти в Великобритании могут находиться полярные по европейским взглядам и убеждениям политические силы, однако при этом их стратегические интересы при любой внутренней и внешней конъюнктуре будут сходиться в одной точке — они будут или «условно за» или «условно против» европейской интеграции. Сегодня для страны положительно невозможен только третий, «нейтральный» вариант. В любом случае, правящая британская политическая элита обречена на диалог с Европейским Союзом — от степени развития и эффективности которого зависит политическое будущее «Новой» Великобритании в постоянно меняющемся, глобальном мире.

Очевидно, что большая Европейская политическая идея Британии в настоящее время полностью дискредитирована. Обновить диалог с Европейским Союзом неизбежно придётся двум новым, молодым лидерам.

Список литературы:

Киссинджер Г. Конец эры самоуверенности // The Economist — РБК. Мир в 2009 году. С. 36 — 38.
Blair T., Brown G. Britain’s Future in Europe // The Independent. Thursday, 14 October 1999.
Fifth Report. Foreign and Commonwealth Office Annual Report 2008 — 09. HC 145. 21 March 2010.