«Россия будет бороться за свои интересы до конца»: Такер Карлсон опубликовал интервью с Владимиром Путиным

«Нет, мы пока не достигли своих целей, потому что одна из целей — это денацификация. Имеется в виду запрещение всяческих неонацистских движений».

«Я говорю, что это [украинцы] часть общего русского народа. Они говорят: «Нет, мы отдельный народ». Ладно, хорошо. Если кто-то считает себя отдельным народом, имеет на это право. Но не на основе нацизма, нацистской идеологии».

«Они были, они дошли до очень высокой стадии согласования позиций сложного процесса, но все-таки они были практически завершены. Но после того, как мы отвели войска от Киева, другая сторона, Украина, выбросила все эти договоренности и приняла под козырек указания западных стран — европейских, Соединенных Штатов — бороться с Россией до победного конца. И больше того: президент Украины законодательно запретил вести переговоры с Россией. Он подписал декрет, запрещающий всем вести переговоры с Россией. Но как мы будем вести переговоры, если он сам себе запретил и всем запретил?»

«А что решать-то? Все очень просто. У нас, повторяю, есть контакты по линии различных ведомств. Я вам скажу, что мы говорим на этот счет и что мы доводим до руководства США: если вы действительно хотите прекратить [конфликт], вам нужно прекратить поставки вооружения — все закончится в течение нескольких недель, вот и все, и тогда можно договариваться о каких-то условиях, перед тем как вы это сделаете — прекратите. Чего проще? Чего мне ему звонить? О чем говорить или о чем упрашивать? «Вы собираетесь поставить такое-то оружие на Украину? Ой, боюсь-боюсь, пожалуйста, не поставляйте». О чем говорить-то?»

«Абсолютно. Это абсолютно исключено. Не надо быть никаким аналитиком: это противоречит здравому смыслу — втягиваться в какой-то глобальный конфликт. Нами все время всех пугали: «Завтра Россия использует тактическое ядерное оружие, завтра вот то использует — нет, послезавтра». Ну и что?»

«У вас проблем на границе полно, проблемы с миграцией, проблемы с государственным долгом — 33 с лишним трлн долларов. Нечем заниматься — нужно конфликтовать на Украине? А не лучше ли договориться с Россией? Договориться, уже понимая ситуацию, которая складывается на сегодняшний день, понимая, что Россия будет бороться за свои интересы до конца, и, понимая это, собственно, вернуться к здравому смыслу, начать с уважением относиться к нашей стране, к ее интересам и искать какие-то решения? Мне кажется, что это гораздо умнее и рациональнее».

— Я не знаю, какие цели ставил Такер Карлсон, у меня впечатление такое, что с точки зрения интервьюера он свою работу провалил. Он не задал ни одного острого вопроса, он служил подставкой для микрофона и выслушал длинную, двухчасовую лекцию российского президента. В первой части он вообще выглядел школьником, который слушал.

— Там урок истории был. Вы про эту часть?

— Да, урок истории, в котором он судя по всему ни бум-бум, потому что было видно, что он ничего не знает. Такое впечатление сложилось, что Путин ему рассказывает о вещах, о которых он никогда не слышал, и он с удивлением о них узнавал. Российский президент предложил свою, известную российской аудитории точку зрения, и теперь с ней ознакомится и американская аудитория, которая, наверное, не имела такой возможности.

— Есть подозрение, что поскольку эта историческая часть интервью была очень длинная, многие возможно как-то и отвалились, не добравшись до политических месседжей.

— Такое может быть, но тем не менее кто-то же досмотрел. Американцы вообще не сильны в такой древней истории, Путин же начал от Рюрика.

— Для кого-то все-таки политическая составляющая этой беседы дошла. Что думаете про реакцию США? Пока она не сказать, что заметная.

— Конечно, официально будут всячески принижать значение этого интервью, говорить о том, что мы все это знаем, что Путин не считает Украину настоящим государством, этим обосновывает свои территориальные претензии. Будет обращено внимание с формальной точки зрения, что он предлагает вести дело мирным путем, но по самой сути так сказать предложений, там ничего нового не прозвучало. Потому что, например, Карлсон задавал ему вопрос: вы считаете себя удовлетворенным контролировать то, что вы сейчас контролируете? И четкого ответа именно на этот вопрос он не услышал. Впрочем, как и на несколько других таких же вопросов не услышал ответа.

— Хорошо, Карлсон свою роль провалил, как вы считаете. А Владимир Путин?

— Владимир Путин выполнил, потому что он солировал на протяжении двух с небольшим часов, навязал собеседнику свою беседу. Он не давал ему перехватить инициативу в разговоре, например, в самом начале Карлсон пытался его перебить, сказав: вы считаете, что Украина не имеет права на территории и так далее, а почему вы 24 года назад об этом не сказали с самого начала? Или вопрос о том, как будет проведена денацификация в подробностях? Путин отослал его просто к тому, что этот вопрос был поставлен, и Украина обещала принять закон о денацификации и так далее. Он полностью держал инициативу в этой беседе и забил буквально Карлсона и фактурой, в которой тот явно плавал. Он вел свою линию и не давал себя сбить.

— Да. The New York Times делает любопытное замечание. Пишут: «Путин был более откровенен, чем обычно в отношении того, как он видит окончание своего вторжения на Украину — не победой, а соглашением с Западом». Вы в риторике президента некие изменения заметили?

— Стилистически можно обратить внимание на то, что Путин по времени больше говорил о том, что неплохо бы заключить мир, и что его идея была действительно в том, что переговоры следует вести с Западом. Но тем не менее, несколько раз тоже и подчеркнул, что первым он ни Байдену, ни кому-то еще звонить не будет. Они же эти контакты разорвали, теперь пусть сами и звонят.

— Хорошо. А что-то принципиально важное смогли бы выделить из этого интервью?

— Есть конкретика. Я предполагал, что он будет говорить про Эвана Гершковича — американского журналиста Wall Street Journal, арестованного за шпионаж, он о нем и говорил. И хотя несколько раз оговорился, что дело конфиденциальное и его ведут спецслужбы на своем уровне, но вполне четко дал понять, какого обмена он ждет. Он ждет обмена Гершковича на Красикова, который убил в Берлине Хангошвили — чеченского боевика, не назвав его правда по имени, но описав эту историю, сказав, что есть история русского патриота, который убил чеченского боевика, отличившегося в зверствованиях во время чеченской войны. Он, кстати говоря, прошелся по многим точкам, которые весьма чувствительны, их скорее всего услышит аудитория Такера Карлсона как аудитория правых республиканцев. В частности, тезис о том, что американцы не имеют своих интересов на Украине, чего им там делать? Что они потратили 72 млрд или 73 млрд долларов на Украине, за что? Когда у них тут своих проблем полно. Эти все реперные точки, чувствительные для правореспубликанской аудитории, были очень умело вставлены в разговор, и их услышат.

—Американские конгрессмены, которые будут голосовать за помощь, услышат эти послания?

—Трудно сказать, какое действие окажет. То ли усложнит еще больше переговоры Байдена с Конгрессом, то ли разозлит американских политиков, которые усмотрят какое-нибудь вмешательство России во внутренние дела Америки. Там вчера уже сенат продвинулся в принятии законопроекта, правда представители по-прежнему пока его саботируют. Наверное, все-таки Байдену удастся это продавить, но не из-за интервью Путина, а по внутренним американским причинам.

Владимир Путин: Чтобы вы не думали, что я что-то придумал, я вам отдам вот эти документы.

Такер Карлсон: Я не думаю, что вы что-то выдумываете, нет, нет, нет.

Владимир Путин: Но все-таки. Это документы из архива, копии. Здесь письма, я вам их оставлю на добрую память. Там есть перевод на русский, ну, переведете и потом на английский язык.

— Средний объем просмотров программ ведущих телекомментаторов составляет 2-3 млн. А объявление об этом интервью посмотрели 106 млн. То есть можно ожидать, что эта цифра просмотров по крайней мере удвоится или возрастет еще больше. А реакция, с одной стороны, печатные издания, как вы уже упомянули, всячески критикуют Карлсона, а телевидение сегодня его полностью проигнорировало. Но надо сказать, что это не только вопрос ревности или политики, это еще и вопрос того, что Карлсону неожиданно пришлось конкурировать с двумя другими скандальными ситуациями. Во-первых, стало ясно, что Верховный суд отвергнет решение Верховного суда Колорадо об отстранении Трампа от выборов и он сможет оказаться в бюллетенях в этом штате. А во-вторых, специальный прокурор сегодня, который расследовал дело о неправильном обращении Байдена с секретными документами, пришел к выводу, что он не будет Байдена официально обвинять, хотя может, поскольку Байден, как он его описал, — «это милый старичок с серьезными провалами в памяти». Это вызвало истерическую реакцию Белого дома, и поэтому вместо того, чтобы как-то реагировать на интервью Путина Карлсону, Белый дом и лично Байден сегодня всячески оправдывались. Президент США выступил с таким истерическим заявлением, опять запутавшись в датах и именах, что только усилило негативное впечатление от того, что заявил специальный прокурор. Поэтому реальной реакции надо будет ждать завтра-послезавтра, когда волны этих скандалов как-то улягутся.

— А не получится так, что в результате об этом интервью просто забудут, замолчат и так далее?

— Нет, во-первых, все, что говорит Карлсон, оно, в общем-то, оказывает влияние, по крайней мере на республиканцев и на трампистов среди республиканцев, а сейчас уже очевидно, что трамписты составляют около 80% в составе Республиканской партии или даже больше. Во-вторых, ясно, что тут посылались конкретные политические сигналы и в отношении обмена Гершковича, и в отношении мирных переговоров, и в отношении целого ряда других проблем.

— Чуть-чуть конспирологии добавлю в нашу беседу. Невозможно ли такое, что Байден появился с заявлением как-то в связи с путинским интервью?

— Нет, то, что произошло сегодня, — это страшный шок, по крайней мере сегодня ему уже и не до интервью. То есть все, о чем люди шептались, о чем говорили республиканские комментаторы, было официально подтверждено специальным прокурором.

— Карлсон, когда анонсировал интервью, говорил, что должен открыть американцам глаза на происходящее, в частности на Украине. Ему это удалось по вашим ощущениям?

— Сейчас пока трудно сказать. Сама динамика этого мероприятия, тот факт, что была такая длинная историческая лекция в начале, создает определенные проблемы. Я думаю, что очень многие отключились, поскольку для них все это было очень сложно — дальняя история далекой страны, о которой они очень мало что знают. Но я думаю, что все равно влияние будет. Ясно, что мы имеем дело с определенной связкой — Карлсон — Трамп, с которым они во многом являются единомышленниками, и Илон Маск, который предоставил платформу Карлсону, и тоже в значительной степени придерживается аналогичных взглядов как на внутреннюю, так и на внешнюю политику.