«The end: идеология радикального экологизма и ее голливудская «экранизация»»

Всякий желающий познакомиться с идеями радикального экологизма, вполне естественно, в первую очередь обращается к политической публи­цистике, к научной или научно-популярной литературе. Однако сфера, в которой ощущается идейное влияние радикального экологизма, намного шире. В данной статье на примере продукции американской киноиндустрии показано, каким образом радикально-экологические идеи преломляются в призме массовой культуры и распространяются по ее каналам.

На текущем этапе исследования автор не считает возможным делать общие выводы относительного того, насколько глубоким является проникновение радикально-экологической идеологии в Голливуд, каковы пути этого проникновения, каков социокуль­турный резонанс, получаемый киноисториями, «окрашенными в зеленый цвет». Здесь представлен лишь первоначальный очерк проблемы: констатируется созвучие идеологии радикального экологизма и тональности немалого числа выходящих в мировой прокат американских фильмов и в первом приближении делается обзор той радикально-экологической идейной гаммы, которая раскрывается перед зрительской аудиторией.

Насколько автор может судить, данная проблема еще не подни­малась ни российскими, ни украинскими исследователями. Однако сама по себе практика идеологического анализа продукции массового кинематографа (массовой культуры вообще) имеет долгую историю и может быть представлена целым рядом имен, широко известных как в академических, так и в общественно-политических кругах (С. Жижек [17], С. Кара-Мурза [1], К. Крылов [2], А. Тарасов [4], У. Эко [5], М. Элиаде [6]). Что касается собственно феномена радикального экологизма, то при работе над статьей автор опирался на исследования М. Льюиса [11] и Р. Скарса [14], а также на мате­риалы самих радикальных экологистов или тех, кто в той или иной мере симпатизирует им [9; 13; 16].

Подобно любым проявлениям радикализма, идеи радикальных экологистов по меньшей мере небесспорны; в некоторых ключевых пунктах они подчеркнуто, так сказать, принципиально антигуманны (если понимать под этим враждебность к современному «цивилизо­ванному человеку»). Циркуляция и подпитка этих идей в социокуль­турном мэйнстриме при посредстве такого мощного медиума, как современное массовое кино, безусловно, заслуживает внимания, какими бы ни были на данный момент причины, масштабы и последствия этих процессов.

Автор не ставит перед собой параллельной задачи проанализи­ровать базовые положения радикально-экологической идеологии. Более того, предполагается, что читатель уже имеет достаточное представление об этом явлении. Но все же в качестве ориентира здесь предложен своего рода компендиум радикально-экологических идей.

Радикальный экологизм требует решительного отказа от антропо­центрического взгляда на мир. Земля со всем разнообразием ее живой и неживой природы рассматривается как единое целое, одной из частей, а вовсе не единоличным хозяином которого является человек [13, p. 234]. Примитивные общины охотников и собирателей рассматриваются как образец поддержания гармоничных отношений с природой [11, p. 3; 13, p. 45], тогда как индустриальное производство, рынок, потребительское общество, «западный образ жизни» вообще воспринимаются как абсолютное зло, «болезнь» планеты. Решительная борьба с этой «болезнью» должна вестись во имя всех форм жизни, отнюдь не только ради будущих людских поколений (последнее с точки зрения радикальных экологистов представляется всего лишь смягченным проявлением того же эгоистического антропоцентризма, которым отмечена деятельность правительств и корпораций «индустриальных» или «вестернизированных» стран).

То, что подобного рода идеи в той или иной форме давно нашли дорогу в область американского массового кинематографа, иллюстрируется довольно длинным перечнем фильмов: «Человек по имени Конь» (реж. Э. Сильверстайн, 1970), «Кинг-Конг» (реж. Дж. Гиллермин, 1976), «Смерть среди айсбергов» (реж. М. Андерсон, 1977), «Прощание с королем» (реж. Дж. Милиус, 1988), «Танцы с волками» (реж. К. Костнер, 1990), «Игра в полях господних» (реж. Э. Бабенко, 1991), «Знахарь» (реж. Дж. Мактирнан, 1992), «Дело о пеликанах» (реж. А. Пакула, 1993), трилогия «семейных фильмов» о косатке Вилли (реж. С. Уинснер, Д. Литтл, С. Пиллсбери, 1993-1997), «В смертельной зоне» (реж. С. Сигал, 1994), «Двенадцать обезьян» (реж. Т. Гиллиам, 1995), «Огонь из преисподней» (реж. Ф. Алкала, 1997), «Апокалипсис» (реж. М. Гибсон, 2006) и т. д. (подробную информацию о фильмах здесь и далее см.: [10]).

Для детального же анализа автором отобраны «День, когда Земля остановилась» (реж. С. Дерриксон, 2008) и «Аватар» (реж. Дж. Камерон, 2009). Перед нами совершенно разные по своей тематике фантастические фильмы, и отнюдь не самые глубокие (если такой критерий вообще применим к массовому кино). Однако их отличает предельная откровенность и размах в отражении радикально-экологической идеологии. Это не означает, что создатели этих лент являются по совместительству активистами или последовательными сторонниками радикальных экологических движений. Автор, как уже отмечалось, не намерен здесь прослеживать генезис «зеленой» продукции Голливуда. Достаточно сказать, что в отобранных для анализа случаях мы имеем дело с комбинацией давних идейных тенденций в голливудской среде, режиссерских амбиций и неотде­лимого от них расчета на привлекательность провокационно-радикального посыла как для широкого зрителя, так и для либеральной критики (некоторые режиссерские соображения на этот счет см.: [7; 12]). Существенно то, что, какой бы ни была предыстория создания этих фильмов, они дадут нам отличную возможность детально рассмотреть особенности голливудских вариаций на темы, предлагаемые радикальным экологизмом.

В «Аватаре» Камерона изображен конфликт между землянами (горнодобывающей компанией RDA) и инопланетянами на’ви — аборигенами Пандоры, ставшей объектом коммерческих интересов земных горонодобытчиков. Это межрасовое столкновение подано в лишенной оттенков черно-белой «манихейской» гамме. На’ви — хрестоматийные «благородные дикари» из золотого века, живущие дружными автаркическими общинами и пребывающие в абсолютном биопсихическом единстве с природой. Технически высокоразвитые земляне, с другой стороны, за редким исключением движимы хищническими, деструктивными мотивами и демонстрируют полное равнодушие к судьбе Пандоры и ее обитателей. Конфликт перерастает в войну, в которой на помощь терпящим поражение на’ви в последний момент приходит фауна Пандоры, обеспечивая победу аборигенов и изгнание землян.

Отсутствие оттенков в созданной Камероном картине превращает ее в икону радикально-экологического кича. (Свидетельством того, что создатели «Аватара» планомерно эксплуатируют экологическую тему, является решение начать продажу DVD-версии фильма в День Земли, 22 апреля 2010 г. [15]. Интересно также, что под впечатлением от фильма в России было создано «Общественное экологическое движение Na’vi» [3].)

Режиссер любуется и предлагает зрителю любоваться золотым веком первобытных обитателей Пандоры. Между тем идеологема первозданной гармонии человека и природы давно уже разрушена антропологами и экологами. На’ви трепетно относятся ко всему живому и считают себя всего лишь одной из равноправных частей «организма» Пандоры. Это созвучно тому, как обосновывают свои акции «диверсанты» из «Фронта освобождения Земли» (ЭЛФ), заявляющие, что ведут борьбу не только в интересах человека, но и в интересах братских «животных народов», подвергающихся «геноциду» [13, pp. 41—42, 49]. Однако ни аборигены Пандоры, ни «экотеррористы» из ЭЛФ не нашли бы общего языка с индейцами кри, «имевшими склонность убивать животных без разбора, в количествах, превосходивших потребности обмена или питания», или индейцами шошонами, «стремившимися истребить всех животных в округе ради быстрого увеличения запасов пищи» [11, pp. 63—64].

Не менее проблематична технофобия, которой пронизан «Аватар». Техника здесь в подавляющем большинстве случаев — сила разрушительная. И борьба, которую на’ви ведут против землян, — это прежде всего противостояние живого неживому; противостояние природного мира миру техническому; “monkeywrenching”, разрос­шийся до масштабов войны. (С момента выхода в 1975 г. книги Э. Эбби «Банда разводного ключа» (“The Monkey Wrench Gang”) саботаж, “monkeywrenching”, стал одним из излюбленных методов «экотеррористов» [14, pp. 72—74].) Однако налицо очевидный парадокс. Ведь именно техника дала благородному доктору Грейс Огустин возможность оказаться в райском саду Пандоры. Именно технике был обязан своей второй жизнью на Пандоре инвалид Джейк Салли. Камерон мог бы достичь редкого в массовом кино драматизма, если бы после победы над землянами, закрытия базы и спасения на’ви Джейк навсегда лишился возможностей, подаренных ему аватаром. Но вместо того, чтобы раскрыть двойственность той роли, которую наука и техника играют в жизни человека, режиссер пошел по другому пути и в полном созвучии с технофобскими, антисциентистскими настроениями мистически переселил сознание Джейка из его немощного человеческого тела в искусственную оболочку аватара. (Интересна уже выходящая за рамки данной статьи проблема переклички «Аватара» и разнообразных неорелигиозных течений Нью Эйдж.)

«Поиски самого себя», как выразился Камерон (режиссер и сценарист в одном лице) о судьбе своего главного персонажа, закон­чились для Джейка трансвидовой реинкарнацией и окончательным отказом от Земли и всего земного. Вообще в пространстве созданного им мира Камерон не оставил земной цивилизации даже символической надежды. Единственный «светлый путь», открытый в «Аватаре» не только для Джейка, но для всех землян, — это разрыв с Землей: или доблестная смерть в бою с земной армадой (пилот Труди Чакон); или блаженная смерть-растворение в биосфере Пандоры (доктор Огустин); или жизнь «невозвращенцев», принятых великодушными туземцами (еще несколько землян, перешедших на сторону на’ви). Камерон до конца сохраняет верность своей «манихейской» установке: конфликт между землянами и на’ви, между цивилизацией и природой был и остается непримиримым.

В этой черно-белой картине нет места тому факту, что осознание хрупкости природного мира само по себе является продуктом развития цивилизации. Не испытывавшие никакого «благоговения» перед природой дикари, как правило, просто не имели возможностей, достаточных для того, чтобы серьезно угрожать ей. Цивилизация же, разрушая природный мир намного сильнее, чем примитивные племена, постепенно пришла к вынужденному пониманию необходимости защиты окружающей среды и возвела сохранение природы в ранг важнейшей ценности. Оставляя без внимания столь неудобные «нюансы», Камерон, подобно радикальным экологистам, выносит цивилизации суровый приговор. Какими бы ни были личные воззрения режиссера, в своем, безусловно, самом знаменитом произведении он выступил на стороне тех, кто призывает к разрушению цивилизации со всеми ее недугами, достижениями и возможностями ради «возвращения» в утопический мир, имеющий мало общего с реалиями примитивных обществ. Любование инопланетной идиллией перетекает в тотальное отрицание реального человека.

«Аватар» завершается изгнанием землян, после чего режиссер предоставляет Землю, весь фильм остававшуюся за кадром, ее собственной, надо полагать, незавидной участи. В «Дне, когда Земля остановилась» Дерриксона уже сама наша планета становится эпицентром событий, что при всей фантастичности сюжета придает ему дополнительную остроту. Более того, фильм, вышедший на экраны в конце 2008, представляет собой современную трактовку более ранней одноименной истории (реж. Т. Уайз, 1951), и те изменения, что были внесены в первоначальный сюжет, делают новую версию предметом, заслуживающим особого интереса.

В фильме Уайза, снятом в первые годы советско-американского ядерного противостояния, Земля получает ультимативное предупреж­дение от некоего союза инопланетных цивилизаций, предостерегаю­щего земные правительства от попыток вынести гонку вооружений в космос (что каким-то образом может угрожать безопасности самих инопланетян). Организовав демонстрационное отключение электро­энергии в масштабах земного шара, предупредив, что расширение военных приготовлений приведет к превентивному удару из космоса и уничтожению всей планеты, и призвав землян к благоразумию, инопланетный посланец отбывает восвояси.

В ремейке, снятом Дерриксоном, тема военной угрозы со стороны землян отсутствует. Вместо этого пришелец Клаату, выступающий от имени все того же инопланетного союза, выражает озабоченность по поводу разрушения, которому земляне подвергают свою планету, являющуюся одним из редчайших космических тел, способных поддерживать существование жизни. (Показательно, что в первоначальной версии инопланетный союз готов уничтожить Землю целиком, не останавливаясь ни перед какими «экологическими» соображениями.) Предельно ужесточается и позиция внеземного разума. Если в фильме Уайза землян, даже после всех их происков против инопланетного посла, оставляют всего лишь с серьезным предупреждением, то в ремейке, столкнувшись с несговорчивостью и агрессивностью американских властей (которым режиссер доверил олицетворять все земные правительства), Клаату немедленно (и единолично) запускает процесс уничтожения человечества и всего, что создано человеком. Только ценой огромных усилий и с немалым риском для жизни нескольким «лучшим представителям» челове­ческого рода удается убедить пришельца остановить аннигиляцию. Процесс остановлен; смягчившийся Клаату покидает Землю с надеждой на то, что пережитый шок заставит землян в корне изменить свое отношение к их драгоценной планете. При этом все энергосистемы и механизмы на Земле выходят из строя. И хотя режиссер не уточняет, окончательная это остановка или демонстра­ционная, временная, характер предъявленного ультиматума во всяком случае не оставляет землянам надежд на продолжение активного использования техники.

Если не поддаться первоначальному соблазну отбросить обе ленты как легковесную бульварную фантастику, то при детальном рассмотрении откроется весьма тревожная картина. Контраст между двумя фильмами разителен. Первый — пусть и наивная, но вместе с тем довольно логичная фантастическая история, содержащая в целом здравое зерно. Разумеется, предупреждение о грозящем землянам космическом ударе окрашивает весь сюжет в мрачноватые тона, однако, несмотря на это, общая тональность снятого в 1951 фильма позитивна. Землянам оставлена возможность самостоятельно решить стоящие перед ними проблемы, причем сделать это без отката в средневековье или еще дальше в прошлое. С другой стороны, ремейк 2008 проникнут враждебностью к человечеству, в нем практически сразу на первый план выдвигается идея неисправимости земной цивилизации и как нечто само собой разумеющееся, естественное предлагается сценарий тотального геноцида Homosapiens. Даже после того, как глобальная зачистка остановлена, земляне остаются перед лицом надвигающегося жесточайшего испытания, вызванного демонтажем всех «несущих структур» технологической цивилизации.

Фильм, за три месяца собравший в мировом прокате 230 млн. долл., доносит до массового зрителя мысль о человечестве как о «болезни», убивающей Землю; «болезни», искоренение которой может потребовать самых решительных действий. Если не по своему конкретному содержанию, то по общему звучанию эта «антропо­фобская» мысль близка постулатам радикально-экологической идеологии. («Бонмо» принца Филиппа, герцога Эдинбургского, почетного президента Всемирного фонда природы, показывает, что подобные рассуждения вышли уже далеко за пределы радикально-экологических кругов и стали допустимыми даже в среде респек­табельных салонных природозащитников. Принц-консорт изволил выразить следующее пожелание: «В том случае, если меня ждет реинкарнация, я хотел бы возродиться в качестве смертельного вируса, чтобы как-то поспособствовать решению проблемы перена­селения» [8].)

Одновременно, под щебет птиц, уже не заглушаемый шумом работающих механизмов, на экране разворачивается абсурдная картина благотворного «демонтажа» технологического фундамента цивилизации. Если в «Аватаре» Камерон упоенно создает кичевые образы первобытного золотого века, еще не потерявшего своей чистоты, то в «Дне, когда Земля остановилась» Дерриксон показывает, как золотой век возвращается на «остановившуюся» Землю. Нужно ли говорить, что изображенный в фильме глобальный технический коллапс привел бы к глобальных же масштабов катастрофе с непоправимыми последствиями для всего живого? Странное впечат­ление производит и то, что противостоящий землянам инопланетный союз представляет собой образец высочайшего технологического развития. Земле в такой картине мироздания, очевидно, уготована судьба некой резервации для примитивного населения, живущего в вынужденной «гармонии» с природой и под присмотром техноло­гически передовых «старших братьев по разуму». Почему такая унизительная участь должна рассматриваться как новый золотой век, можно понять только с позиций радикального экологизма, для представителей которого техническое «разоружение» землян давно уже стало самоцелью.

Неоспорим тот факт, что человечество стоит перед лицом серьез­нейших экологических проблем, требующих непростых решений. Однако едва ли таким решением являются радикально-экологические программы возврата к примитивным порядкам далекого прошлого, насильственного «уравнивания» в правах людей и животных, директивного ограничения рождаемости. Скорее в данном случае мы имеем дело с опасной утопией. И, увы, образы, представшие перед зрителем в двух рассмотренных здесь фильмах, — это не просто неудачные фантастические преувеличения, не просто плод разыграв­шегося режиссерского или сценаристского воображения. В «художест­венно приукрашенной» форме на экране нашли отражение ключевые идеи радикального экологизма. Возвращаясь с экрана в реальный мир, эти идеи, весьма вероятно, лишь сгущают атмосферу, в которой болезненные экологические проблемы превращаются в повод для безответственных антигуманных высказываний, предельно упро­щенных оценок, нежизнеспособных «спасительных прожектов» и разного рода авантюр.

Список литературы:

Кара-Мурза С. Потерянный разум. — М.: Эксмо, 2005. 736 с.

Крылов К. Разбирая сумрак. [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://www.apn.ru/publications/article1729.htm.

Общественное экологическое движение Na’vi. [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://eco.na-vi.su.

Тарасов А. Анти-Матрица. [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://scepsis.ru/library/id_1895.html.

Эко У. Рольчитателя. — СПб.: Симпозиум, 2005. 502 с.

Элиаде М. Аспекты мифа. — М.: Парадигма, 2005. 224 с.

Boucher G. James Cameron: Yes, “Avatar” is “Dances with Wolves” in space… sorta. [electronic resource] — Access mode. — URL: http://herocomplex.latimes.com/2009/08/14/james-cameron-the-new-trek-rocks-but-transformers-is-gimcrackery.

Did I say that? [electronic resource] — Access mode. — URL: http://www.guardian.co.uk/lifeandstyle/2009/jun/21/quotes-by-prince-philip.

Igniting a Revolution: Voices in Defense of the Earth (edited by S. Best and A. Nocella). — Oakland: AK Press, 2006. 441 p.

Internet Movie Database. [electronic resource] — Access mode. — URL: http://www.imdb.com.

Lewis M. Green Delusions: An Environmentalist Critique of Radical Environmentalism. — Durham: Duke University Press, 1998. 288 p.

Ordona M. Eye-popping “Avatar” pioneers new technology. [electronic resource] — Access mode. — URL: http://www.sfgate.com/entertainment/article/Eye-popping-Avatar-pioneers-new-technology-3278484.php.

Pickering L. The Earth Liberation Front, 1997—2002. — Portland: Arissa Media Group, 2007. 237 p.

Scarce R. Eco-Warriors: Understanding the Radical Environmental Movement. — Walnut Creek: Left Coast Press, Inc., 2006. 313 p.

Subers R. “Avatar” Strikes DVD. [electronic resource] — Access mode. — URL: http://www.boxofficemojo.com/news/?id=2728&p=.htm.

Terrorists or Freedom Fighters? Reflections on the Liberation of Animals (edited by S. Best and A. Nocella). — N. Y.: Lantern Books, 2004. 402 p.

Zizek S. The Matrix: The Truth of the Exaggerations. [electronic resource] — Access mode. — URL: http://www.lacan.com/matrix.html.