«Мировоззрение субфедеральных политических лидеров: анализ индвидуальных стратагем»

Так как проблема дефиниции терминов стоит в русскоязычной политической науке весьма остро, то в начале исследования представляется необходимым в нескольких словах обозначить собственный подход к ключевым терминам данного исследования. Сам политический дискурс понимается нами как исторически и социально обусловленное, хронологически и географически очерченное, количественно и тематически неограниченное кроссжанровое сверхтекстовое пространство, обладающее своей специфической модальностью и способное выступать как «машина порождения» высказываний, также обладающих указанной модальностью. Таким образом, дискурс анализ является исследованием как бы «языка в языке», попыткой прояснить картину мира конкретного продуцента конкретного дискурса [1; 2].

Все интервьюируемые акторы (далее — респонденты) являются представителями исполнительной, законодательной или муници­пальной власти, а также общественными или партийными деятелями. Ниже представлена наиболее характерная и показательная информация, полученная в ходе исследования.

Представители исполнительной власти в большинстве своем стремятся позиционировать себя как чиновников, никак не связанных с политикой, классических бюрократов, обеспечивающих беспере­бойную работу государственного аппарата, и мало зависящих от текущей политической ситуации. Такая позиция позволяет оправдывать отсутствие собственных политических оценок, ставит интервьюируемых «выше этого». В таких случаях индивидуальный дискурс становится технократичным, конкретным, нацеленным на результат. Подчеркивается неизменность основных карьерных стратегий в любой политической системе, выявляются их особенности и приемы, приводится довольно много конкретных примеров из собственного опыта и опыта ближайшего окружения.

Иногда респонденты считают нужным давать оценки полити­ческим событиям и особенностям построения карьеры, но оценивают происходящее немного «со стороны», «экспертно», без излишней собственной рефлексии и позиционирования собственного статуса в сложившейся системе, что выглядит весьма и весьма осознанно.

При ответах, не требующих политических оценок, довольно много иронии и самоиронии — намного больше, чем у представителей законодательной ветви власти или муниципалов. Это вполне можно отнести к особенностям, связанным со спецификой работы в условиях российской бюрократической системы.

У респондентов старше 45 лет прослеживается явное желание дать советы по построению собственной политической и управлен­ческой карьеры молодежи, проявляются менторские нотки. Видно, что респондентам интересно высказать свою позицию, прояснить свои собственные карьерные стратегии. Респонденты рефлексируют, пытаются структурировать и систематизировать собственный карьерный путь и основные принципы его построения. Здесь индивидуальный дискурс становится откровенным, иногда противоречивым, апеллирующим к здравому смыслу и общеизвестным и общепризнанным примерам с одной стороны, и богатому жизненному опыту, с другой. В части, касающейся карьерных стратегий, респонденты достаточно откровенны, готовы давать конкретные и практические советы с привлечением конкретных примеров из собственного опыта и опыта окружения.

При провоцировании на политические или оценочные суждения довольно много «воды», излишней сложности. Иногда прослеживается желание «заболтать» вопрос, нежелание отвечать на него искренне. Тогда индивидуальный дискурс становится эмоциональным, метафо­ричным, иногда нарочито сложным, амбивалентным, двусмысленным в своей политической части.

Достаточно интересно проследить декларируемую личную мотивацию прихода в управленческую и политическую субфедеральную элиту, раскрывающуюся в ходе группового интервью (фокус-группы). Помимо «общих мест», связанных со «служением народу», ярко раскрываются индивидуальные психологические черты, способствующие быстрой кооптации в такую элиту, такие как циничность, высокая работоспособность, лояльность, граничащая с беспринципностью и т. д.

Представители законодательной власти намного откровеннее, чем представители исполнительной. Индивидуальный дискурс живее, откровеннее, но и сумбурней, более противоречив. Много переходов с темы на тему, возвращения к прежним вопросам, «самокопания». При этом «родовая травма» представителей депутатского корпуса проявляется в полной мере — довольно много демагогии, штампов и общих мест, желания «понравиться» потенциальному избирателю. Дискурс становится ретиальным, обращенным к массовому рассредо­точенному адресату. Основные приемы представляют собой апелляцию к авторитету (цитирование классиков, ведущих политических деятелей региона и страны) и институциональности собственной позиции. Много отсылок к экономическим и юридическим аргументам и психологических приемов, отсылающих к детским годам, неизбежной ностальгии по «прежним временам» и т. п. В индивидуальном дискурсе очень много апелляции к тому, что мнение респондента разделяется большинством, «простым народом».

Довольно много респондентов, представляющих законода­тельную ветвь власти, совмещает законотворческую деятельность с научной. В таких случаях ответы обстоятельные, образные, с примерами из этой самой деятельности и личного опыта. Индивиду­альный дискурс жёсткий, достаточно конфликтный, бескомпро­миссный. Политические оценки обильны, почти всегда критичны, но аргументированы собственной позицией. Характерно, что один из респондентов (в Санкт-Петербурге) критически относится к самому понятию профессионального политика, настаивает на необходимости прихода в политику состоявшихся в других областях людей, аргументирует свою точку зрения конкретными примерами из общественно-политической жизни региона и страны.

У многих явно присутствует желание именно убедить собеседника, зажечь его собственным видением ситуации. Индивидуальный дискурс в таких случаях достаточно резкий, конкретный, обращенный непосред­ственно к собеседнику. Основные приемы строятся через призму собственного опыта и апелляции к собственным переживаниям и рефлексиям, понимаемым как «общие места», которые «всем известны».

Индивидуальный дискурс «муниципалов» очень образный, многосоставной, но при этом конкретный, ясный и прямой. Виден определенный внутренний стержень, высокий профессионализм в конкретной управленческой деятельности (к примеру, в организации производства). Четко разграничиваются управленческие и полити­ческие функции, нет никаких иллюзий по поводу самостоятельности политиков регионального уровня. Политических оценок стараются избегать. Отличие от остальных уровней власти заключается в том, что прослеживается желание оценивать все явления (как карьерные, так и производственные) по результату, а не самому процессу (что для политиков иных уровней — редкость). Видна непосред­ственная «связь с народом», «работа на земле» — очень много конкретных примеров из бытовой повседневной жизни, при этом налицо и разделение бытующих у электорально значимого большинства общественных и политических мифов и т. д.

Иногда видны сферы, в которые респонденты категорически не хотят никакого внешнего проникновения, «закрываются». Один респондент (в Санкт-Петербурге), в принципе, не воспринимает муниципальное самоуправление в качестве политической деятель­ности, считает ее синтезом государственной службы и общественной деятельности. Индивидуальный дискурс при этом закрытый, осторожный, подчеркнуто лояльный к выстроенной политической системе, ключевым представителям политической элиты региона. Много апелляции к необходимости поддержки со стороны «людей», «большинства», «горожан», но такая поддержка, по мнению респондента, может достигаться только с помощью региональных властей — как на законодательном, так и на исполнительном уровне. Респонденты четко разделяют внешние политические события (как федеральные, так и местного уровня) и собственные карьерные стратегии, полагают это единственно правильной тактикой. Осознанно осторожны в, собственно, политических оценках, стараются избегать их во всех возможных случаях.

В случае партийных деятелей (обеспечивающих политические и избирательные процессы) ответы очень обстоятельные, полные, искренние, уверенные. Видно желание ответить на вопросы честно, в первую очередь, для самих себя, хотя иногда и видно желание «уговорить», убедить в собственной правоте. Индивидуальный дискурс ясный, внутренне непротиворечивый, создающий впечатление уверенности, ироничный. Много конкретных советов по построению собственной управленческой, профессиональной и политической карьеры, с привлечением конкретных примеров из собственного опыта и опыта ближайшего окружения. Карьера в предложенной модели представляет собой синтез профессиональных качеств, умения и желания постоянно совершенствоваться и «не стоять на месте», лояльности, удачи и наличия связей на этапе вхождения в истеблишмент.

В случае общественных деятелей их можно разделить на две категории — собственно, общественников, и «политиков». В первом случае ответы обстоятельные, рефлексирующие, искренние, откровенные.Респонденты воспринимает интервью во многом, как передачу опыта, прибегая к соответствующим приемам и тактикам — много апелляции к собственному опыту, конкретных примеров из прошлой и настоящей работы и т. д. Делается упор именно на общественной, а не политической работе. При ответе на сущностные вопросы много конкретных примеров из деятельности возглавляемых организаций. Во втором случае ответы также развернутые, обстоятельные, но зачастую с элементами миссионерства или самолюбования. Так, в Республике Коми респондент пытается донести свои ярко выраженные националистические взгляды до интервьюера всеми возможными способами и приемами — от использования экономической аргументации и статистики (проблема нелегальной миграции, старения населения, демографических проблем и т. д.) до явно демагогических приемов, в стиле «Доколе?!». Индивиду­альный дискурс очень образный, метафоричный, зачастую внутренне противоречивый, конфликтный. Для интервьюируемого важно одобрение собственной позиции, наличие большого и растущего числа единомышленников, к которым он довольно часто апеллирует.

Список литературы:

Негров Е.О. Трансформация официального политического дискурса в современной России: интенциональный аспект // Миссия интеллектуала в современном обществе. — СПб., 2008. — С. 180—191.

Попова О.В. Политический анализ и прогнозирование. — М.: Аст, 2011.